Мартиролог подводных катастроф,

25 января 1991 г. Б-33.

(Мартиролог — перечень пострадавших, замученных, а также повествование о пережитых страданиях, мучениях (Словарь русского языка)).

 

 

В 1990 г. НГШ ВМФ своей директи­вой предписал исключить Б-33 (проекта 641) из соста­ва флота в 1991 г. и сдать на слом. Ко­мандующий Приморской флотилией при­казом от 3 января 1991 г. вывел лодку из сил постоянной готовности в резерв вто­рой категории. Экипаж сразу сократил­ся до 65% штата в связи с нехваткой лю­дей на плавающих кораблях бригады. Корабль начали планомерно разоружать. В первую очередь выгружался боезапас.

На 24 января запланировали выгруз­ку двух торпед и двух приборов актив­ных помех из кормовых торпедных аппаратов. В носу оставались три торпеды на стеллажах, две из которых не имели БЗО, а одна находилась в ТА №6.

Б-33 стояла у 9-го причала в родной базе — в б. Улисс залива Петра Велико­го. Вокруг корпуса плавал битый лед толщиной 10-15 см, с северо-запада дул не­сильный ветерок, слегка морозило.

Командир Б-33 капитан 2 ранга С.Пет­ров начал трудовой день с осмотра и про­ворачивания оружия и технических средств. В 9.45 командир объявил учеб­ную тревогу для создания большого диф­ферента на нос с целью выгрузки боеза­паса из кормовых торпедных аппаратов. Носовые аппараты №№ 1 -5 заполнили во­дой по его приказанию еще до объявления повышенной готовности. Запас ВВД в командирских группах составлял 95%, в остальных — 44%.

В 11.45 начали выгрузку торпед. Из-за негерметичности ЦГБ №№9 и 10 их при­ходилось периодически продувать. В 18.00 выгрузку закончили. Произвели спрямление ПЛ продуванием носовых ЦГБ №№1-5. Через полчаса экипаж под руководством командира убыл на базу. С ним сошел с корабля обеспечивающий выгрузку флагманский минер бригады капитан 3 ранга Б. Прохоренко.

Назначенный три месяца назад флаг­манским специалистом Б. Прохоренко сам исполнял обязанности минера на Б-33 вме­сто ушедшего в отпуск капитан-лейтенан­та А. Кириенко. Старпом капитан-лейте­нант П. Кобозев заступал дежурным по бригаде и тоже заторопился в штаб. Пос­ледним убыл с корабля командир БЧ-5 капитан-лейтенант С. Яковлев.

По кругу своих обязанностей он должен был обеспечить взрывопожаробезопасность и непотопляемость корабля, назна­чить режим вентилирования АБ и сдать лодку дежурному по кораблю. Капитан-лейтенант С. Яковлев при сдаче корабля ограничился распоряжением осушить но­совые ТА и убрать воду из трюма I отсека.

Развод суточного наряда и вахты 24 ян­варя проводил старший помощник ко­мандира Б-33 капитан 3 ранга А. Березовский. На развод не прибыл помощник дежурного по соединению по живучести, но ни дежурный по бригаде, ни ЭМС на этот факт не обратили внимания. В ава­рийной ситуации офицер ЭМС мог сыг­рать решающую роль в спасении ПЛ.

Личная безответственность должност­ных лиц создала условия для катастрофы.

По окончании выгрузки боезапаса тех­нические средства в исходное положение не приводились, торпедопогрузочное устройство оставалось в рабочем положе­нии, ТА №№ 1 -5 не осушались, запас ВВД оставался в командирских группах менее 90% при стопроцентной норме, а в осталь­ных группах — менее 15%, при неснижаемом запасе - 50%, кабель питания с берега имел нулевое сопротивление изоляции. Все эти нарушения требований живучес­ти накладывались на низкое общее тех­ническое состояние корабля, на которое командование не обращало внимания в связи с подготовкой его к списанию.

Вновь заступившая вахта под руковод­ством дежурного по кораблю командира БЧ-1 ст. лейтенанта В. Чекереса не потребовала устранения недостатков у своих предшественников.

Приведение в порядок минно-торпедной БЧ досталось дежурному торпеди­сту ст. матросу П. Литвиненко. В пери­од отработки вахты он убирал торпедопогрузочное устройство VII отсека. С 23.00 начал осушать носовые торпед­ные аппараты. Он делал так, как его на­учил и не научил командир БЧ.

На Б-33 трубопроводы осушения ЦКЗ засорились, поэтому воду из ТА сливали в трюм I отсека открыванием задней крышки и откачивали трюмной помпой за борт. Таким образом, дежурный тор­педист осушил ТА №№3, 5 и 2. Когда оче­редь дошла до ТА № 1, задняя крышка не открылась. Усилия розмаха не помогли.

Торпедные аппараты на подводной лодке сконструированы так, что одновре­менно открыть переднюю и заднюю крышки не дает система блокировок. Не обратив внимания на положение указа­теля передней крышки ТА, ст. матрос Литвиненко выбил кувалдой фиксатор блокировочной тяги и отсоединил рычаг блокировочного устройства. Задняя крышка открылась. Вода начала посту­пать в I отсек, сливаясь в трюм, на осуше­ние которого работала отсечная помпа.

Через некоторое время Литвиненко заподозрил неладное: вода в ТА не закан­чивалась, а в отсеке заметно прибывала и уже добралась до нижних кромок ап­паратов. Он попытался закрыть заднюю крышку ТА №1, но под напором воды сделать это не смог.

В 1.20 25 января помощник дежурного по кораблю старшина 2-й статьи К. Сафаров по внутрикорабельной связи поинтересовался ходом осушения ТА.

Ст. матрос В. Литвиненко доложил обстановку. По кораблю объявили ава­рийную тревогу.

В I отсек на помощь торпедисту при­были старшина 2-й статьи К. Сафаров, подвахтенный верхнего вахтенного мат­рос А. Шестаков и дежурный трюмный матрос М. Ганиев. Они вместе безуспеш­но пытались закрыть заднюю крышку ТА №1 с помощью раздвижного упора.

Отдыхавшие во II отсеке подвахтен­ный верхнего вахтенного матрос С. Сер­ков и дежурный электрик матрос Н. Медведев начали выполнять первичные ме­роприятия по борьбе за живучесть.

Через три минуты в I отсек прибежал с причала дежурный по кораблю ст. лей­тенант В. Чекерес. Оценив обстановку и помня про отсутствие прямой телефонной связи со штабом, он приказал матросу Шестакову подняться на причал и доло­жить оперативному дежурному бригады об аварии, а матросу Ганиеву — пустить главный осушительный насос (ГОН) на осушение I отсека и продуть ЦГБ №1.

Дежурный трюмный повернул клапан аварийного осушения I отсека на пол-о­борота, посчитав его открытым, и кинул­ся в ЦП.

С прибытием трюмного вахтенный ЦП старшина 1-й статьи Н.Свешников, как положено по инструкции, отправил­ся в аварийный отсек. Однако никаких действий — ни как вахтенный ЦП, обя­занный оповестить верхнего вахтенного о поступлении воды в прочный корпус, включить ходовые огни, обозначающие для соседних кораблей сигнал об аварии, ни как дежурный моторист, обязанный проверить открытие клапана аварийно­го осушения отсека — не произвел.

Матрос М. Ганиев запустил ГОН на осушение I отсека по главной осушитель­ной магистрали и стал продувать ЦГБ №1. Он подал воздух в цистерну, а сам поднялся на мостик определить полное ее продувание. Пока он спускался обратно в ЦП, воздух в непозволительно больших количествах расходовался впустую.

Как впоследствии выяснилось, матрос Ганиев никогда раньше на тренировках не открывал клапан аварийного осушения отсека, поэтому вместо положенных один­надцати оборотов он сделал на открытие всего лишь пол-оборота маховика.

К тому времени в I отсек поступило около 40 т воды, которая полностью за­топила нижние ТА.

Ст. лейтенант Чекерес прибыл в ЦП, дал команду трюмному продуть все но­совые ЦГБ и для контроля за их продуванием поднялся на мостик. Там он по­лучил доклад от верхнего вахтенного матроса С. Яковлева о возгорании кабе­ля питания с берега, который находился на носовой надстройке и оказался в воде. Ст. лейтенант отправил матроса на береговую зарядовую станцию для отключе­ния электропитания с 9-го причала.

В 1.30 носовые ЦГБ продули. Над­стройка ПЛ высоко поднялась из воды, и кабель питания с берега оборвался. Насосы остановились. В отсеках остались гореть несколько лампочек аварийного освещения. Подключить электропитание от своей АБ никто не догадался.

Ст. лейтенант В. Чекерес вновь спустил­ся в II отсек и, убедившись, что предот­вратить поступление воды невозможно, приказал приготовить отсек к покиданию.

В 1.40 вместе с экипажем на лодку при­были дежурный по бригаде — старший помощник командира Б-33 капитан-лейтенант П. Кобозев, и флагманский минер бригады капитан 3 ранга Б. Прохоренко.

Личный состав в прочный корпус ПЛ не спускался. Капитан-лейтенант П. Ко­бозев отдал приказание вахтенным проверить сухость аккумуляторных ям и за­герметизировать их. Несмотря на крити­ческое положение корабля, он не пытал­ся перейти на питание от своего источ­ника тока и задним ходом отвести лодку на береговую отмель.

Наблюдая с мостика погружение носо­вой надстройки под воду, старпом в 1.50 отдал приказание загерметизировать прочный корпус и покинуть корабль. Гермети­зировали отсеки ст. лейтенант В. Чекерес, старшина 1-й статьи Свешников и матрос Ганиев. Второпях дежурный моторист не успел полностью загерметизировать IV и V отсеки, оставив в промежуточном поло­жении двухбойную газовую захлопку РДП, незакрытыми бортовой клапан судовой вентиляции и захлопку подачи воздуха к дизелям правого борта, через которые вен­тилировалась в атмосферу АБ.

В 2.00 вахта покинула ПЛ. Дежурный по кораблю вынес флаг, гюйс, "чистовой" и "черновой" вахтенные журналы собы­тий. В 2.07 с тонущего корабля последни­ми сошли на берег капитан 3 ранга Про­хоренко и капитан-лейтенант Кобозев.

В этот момент ПЛ погрузилась в воду до середины ограждения боевой рубки и имела дифферент до 10° на нос. В районе V отсека из-под воды начали выходить на поверхность воздушные пузыри.

Прибыв на 9-й причал около двух ча­сов ночи, НШ БПЛ капитан 2 ранга Н.Фомин не стал брать на себя руковод­ство по борьбе за живучесть, а, выяснив обстановку, как старший на КП бригады доложил командующему флотом о про­исшествии. Вернувшись к ПЛ, он орга­низовал аварийную партию в составе ка­питана 3 ранга В. Прохоренко, матросов Ганиева и Медведева с задачей войти че­рез кормовой люк в лодку, пройти отсе­ки до центрального, проверить гермети­зацию и запустить водоотливные сред­ства на удаление поступившей воды.

В 2.25 аварийная партия, проверив от­сутствие давления по клапану стравлива­ния на крышке входного люка, вошла в VII отсек. Он был сухим. Для проверки отсутствия давления в соседнем отсеке Ганиев приоткрыл переборочный клинкет. По вентиляции зашипел воздух — значит, в VI отсеке создавалось давление от поступавшей забортной воды. Путь дальше оказался закрытым, и аварийная партия вышла наверх.

В 3.04 Б-33 затонула на глубине 13 м с дифферентом 5° на нос и креном 18° на ле­вый борт. Над водой виднелся только "гу­сак" шахты газовыхлопа устройства РДП.

Позже водолазным осмотром устано­вили, что передняя крышка ТА №1 была открыта на четыре оборота привода.

Комиссия определила причины катаст­рофы: Б-33 затонула из-за потери плавуче­сти и продольной остойчивости вследствие затопления I отсека через ТА №1 и запол­нения ЦГБ №№1-3 правого борта через открытые кингстоны №№ 1 и 2 и негерме­тичности цистерн в верхней части. С уве­личением осадки ПЛ вода проникла в IV и V отсеки по пути вентилирования АБ и че­рез негерметично закрытый люк VII отсе­ка из-за неисправности кремальерного зат­вора. Небольшое количество воды про­фильтровалось во II и VI отсеки через не­герметичные переборки. Нерешительные действия командования корабля и соеди­нения не смогли предотвратить затопление ПЛ, начатое в результате безграмотных действий дежурно-вахтенной службы

Источники

- В.Р. Захар «Мартиролог подводных катастроф. 25 января 1991г.», ВМА «Тайфун» №4, 2002г.

Возврат на Главную страницу сайта «Штурм Глубины»

Дизайн, подборка материала  и верстка Николаев А.С.© 2003